Златоустовские заводы купца Лугинина во время Пугачёвского бунта

Пугачёвский бунт затронул Златоустовские заводы, принадлежавшие купцу Лугинину. Мятеж, поднятый казаками нескольких станиц Яицкого войска, разросся в настоящую гражданскую войну. О надвигавшейся опасности на заводах узнали из письма от 25 октября 1773 года, разосланного Исетской провинциальной канцелярией. Как отмечалось в рапорте, оправленном из конторы Саткинского завода, заводским служителям, мастеровым и работным людям, объявлено было, что осадивший губернский город Оренбург, своей воровской шайкой, Емелька Пугачёв, «государственный злодей, возмутитель и нарушитель всеобщего покоя», отнюдь не император, а самозванец.

29 ноября 1773 года проезжавший через Саткинский завод управитель Юрюзанского завода сообщил, что заводы Твёрдышева и Мясникова взяты бунтовщиками, к коим присоединились заводские жители. Воспользовавшиеся удобным моментом, башкиры творили бесчинства. В донесении коменданту Троицкой крепости Дефейрвару, сообщалось: «Сего декабря, на 11 часов ночи, воры башкирцы, напав на Кувашинский скотский хутор, выжгли, скот отогнав, и случившихся тут крестьян… стреляли и копьями во многие места ранили… Ограбили пять лошадей да деньги медные, 30 рублёв… От коего страху, люди оставили в огне всё, для спасения своей жизни, и сошли в завод». [1]

Несколькими днями ранее, как показал бежавший с Миасской мельницы мельник Макар Клеменьев: «Башкирец Балтай… с товарищи в 50 человек, внезапно напав на оную мельницу, в 3 часу ночи, большие ворота и амбара двери начали рубить, с большим криком и стрельбою… мельницу с двором и ларями зажгли и имеющихся при той мельнице двух господских лошадей и рогатого скота  6 животин… деньги хлебные и прочие припасы, всё разобрали».[2] Находившиеся там помощник мельника А. Лосманов, машинный мастер В. Титов и «жёнка» Н. Потапова, по словам бежавшего мельника, «видно, ими злодеями погублены, потому что, и после время, в завод не явились». Ещё в одном рапорте, отправленном в те же дни в Троицкую крепость, говорилось, что посланные с письмом на Керябинский рудник, заводской крестьянин Максим Абрамов с вольнонаёмным работником Егором Кожевниковым и его сыном Сидором, дорогой были ограблены башкирами, отнявшими у них лошадей. Убежав в страхе на Кинзикеевский  рудник, они обнаружили его разграбленным и пустым. Оказалось, что разорены также Кирябинский и Шартынский рудники, где все строения были сожжены, инструменты и припасы вывезены, «работные люди, с жёнами и с детьми, как было 256 человек, взяты в полон». По сведениям посыльных, горный смотритель Иван Дебежев и штейгер Игнат Шершнёв были «изрублены в деревне башкирской». Сами посыльные, оказавшись в плену, «стали, слёзно, башкирцев, о спасении своей жизни, просить, которые, одного ево Абрамова не погубили и отпустили… Сидора Кожевникова копьём в бок ткнули, и будет ли жить неизвестно».[3] В конце этого рапорта, приказчик, обеспокоенный создавшейся обстановкой, писал: «Просим, к защищению от стремящихся к разрушению заводов варваров, прислать военную команду и артиллерию дать», чтобы сберечь Златоустовский и Саткинский заводы от разорения, а людей, которых при них числилось до 7 тысяч, спасти от погибели.

И Саткинская и Златоустовская заводские конторы писали во все инстанции, однако помощи ниоткуда не было. Вот очередное донесение, посланное воеводе Исетской провинции Верёвкину: «15 числа, поехавших за сеном 4 мужиков и одну женщину, в расстоянии от завода в 8 вёрст, до смерти застрелили башкирцы, и лошадей угнали».

18 декабря десяток мастеровых были отправлены с Саткинского завода на Юрюзанский, в разведку. Они привезли с собой копию манифеста лжеимператора Петра ΙΙΙ и сообщение, что 3 тысячи примкнувших к мятежу башкир идут на Саткинский завод. Приказчик Степан Моисеев, по этому поводу, писал: «За неимением пороху… все заводские крестьяне пришли в конечное отчаяние… Контора высокопокорнейше просит, к ободрению крестьян, присылкою команды незамедлить».[4] Далее, отмечалось, что отчаявшиеся жители выбрали от общества, Е. Уланова и М. Поспелова, которые, в сопровождении охраны, были посланы к именовавшемуся полковником Салаватке Юлаеву, просить «дабы не навёл… заводу разорения и опустошения, и крестьян погубления».

Надо сказать, что воинская команда, направленная на заводы Лугинина, была перехвачена пугачёвцами. Офицера казнили а солдаты присоединились к мятежникам. Выборные Саткинского завода в пути встретили отряд атамана Ивана Кузнецова, с которым вернулись обратно. Собрав народ в церкви, Кузнецов огласил «царёв» указ о даровании воли. Все заводские люди были объявлены государевыми казаками. Имевшиеся на заводе 12 пушек, порох и касса с 10 тысячами рублей были изъяты атаманом. В Златоустовский завод было отправлено послание, с предложением присоединиться к «Государю Петру Фёдоровичу». Златоустовцы в этой ситуации изъявили желание служить батюшке-царю. Извещенный об этом Кузнецов, с полусотней казаков, прибыл в Златоустовский завод.

На сходе был зачитан манифест, и новообращённые казаки выбрали из своей среды начальников. В составленном мирском приговоре заводскому атаману и есаулу, говорилось, что выбрали их, по общему согласию, для того, чтобы:  «Иметь оным над нами команду…  и не до каких нас своевольств,  грабительств и озорничеств не допускать, да и нам быть, оным, во всём послушными, а сверх того, защищать от обид и налог и разорения». После этого Иван Кузнецов вернулся в Сатку, забрав с собой 6 чугунных пушек, 250 ружей, 25 сабель, 600 копий, 5 пудов пороху, часть заводских лошадей и много другого имущества, а также 6,5 тысяч рублей, имевшихся в заводской конторе. Часть хозяйского имущества была поделена между жителями. Вольнонаёмные чуваши и татары, в количестве до 700 человек, были отпущены по домам, а 250 русских вольнонаёмных рабочих направлены в пугачёвское войско. Атаману Златоустовской станицы было поручено сформировать отряд в 100 человек, для отправки в Сатку. Позже на заводе побывали другие пугачёвские атаманы.

Приказчик Федот Ахматов отмечал: «Пугачёва пособники, Грязнов и Белобородов со товарищами, в Саткинском и Златоустовском заводе много господского и обывательского забрали, а годных обывателей взяли в толпу».

Почти полгода Златоустовские заводы работали на Пугачёва. 26 мая 1774 года в завод прибыл отряд подполковника   Михельсона, тремя  днями  ранее нанёсший серьёзное поражение войску мятежников. На сходе заводчанам было объявлено, что служили они вовсе не царю-батюшке, а беглому казаку Емельке. После этого местный священник привёл жителей к присяге императрице Екатерине II. На следующий день правительственные войска двинулись на Саткинский завод. Ещё через четыре дня, 31 мая, двухтысячное войско Пугачёва подошло к Златоустовскому заводу. Население встречало самозванца, «с колокольным звоном и святыми иконами, поднося хлеб и соль».

Итог посещения завода Пугачёвым был весьма плачевным для мирных жителей. Из донесения Ф. Ахматова:  «Сей изверг рода человеческого, со своей злодейской шайкой, состоящей из русских а большей частью из воров башкирцев, сам прибыл, в шестом часу по полуночи, в Златоустовский завод и, зайдя со всех сторон, зажёг контору, со всеми делам… святую церковь и обывательские дома, числом пятьсот, дрова и уголь, всё превратилось в пепел, и жителей всех, служителей и обывателей, мужского и женского пола, дряхлых, до сущего младенца, увёл с собой, неведомо куда».[5]

Златоустовский приказчик Семён Долгоруков, 18 июня 1774 года, писал Оренбургскому губернатору генерал-поручику Рейнсдорпу: «Как крестьяне, так и работные люди некоторые забраны в толпу злодейскую, а другие, если не побиты, разбежались и остались при заводах, ежечасно от башкирцев, смерти ожидать, но, дабы… оных крестьян от смерти спасти… так и оставший Троице-Саткинский завод от сожжения… спасти, прошу…  в предохранение, определить команду».[6]

Предводитель бунта, практиковал то, что позже назвали тактикой выжженной земли. Мастеровым и крестьянам, мобилизованным в его войско, уже некуда  было возвращаться  и они должны были сражаться до конца.

По приказу Пугачёва, были казнены священник Алексей Борисов, приказчики  Степан Половников, Данила Демидов, барочные лоцманы Иван Белковский и Трофим Крутицкий, которых, «измучив тирански, рассекли на части».[7]  Разорение завода продолжалось три дня, после чего пугачёвское войско выступило по дороге на Саткинский завод. Там были казнены молотовые мастера – Алексей Сергеев, Пётр Балашов, Илья Копылов и слесарь Ефим Пастухов, перешедшие на сторону законной власти. Саткинский завод тоже был разграблен и сожжён, а негодные к службе жители, вместе со златоуставцами, были направлены, зачем-то, в Кунгурский уезд. Всем им пришлось претерпеть немало лишений в этих вынужденных скитаниях. Одни потянулись в родные места, откуда их, совсем недавно, вывез Лугинин, другие покорно шли туда, куда велел Пугачёв и его люди.

Приказчикам заводчика позже удалось собрать и вернуть на место до 2 тысяч крепостных. Только из-под Красноуфимска было возвращено 520 душ, «в том числе, жёны и малолетки». Известно также, что были и такие, кто не пошёл за Пугачёвым, а скрывались в лесах, затем вернулись на разрушенный завод. Вместо обещанной воли и счастливой жизни, обманутые самозванцем заводские люди, получили разорение и гибель.

О потерях говорит документ под названием «Роспись, учинённая в Златоустовской заводской конторе, коликое число Златоустовского и Саткинского заводов служителей и крестьян, в прошлом 1774 году, во время возмущения пугачёвского, злодейской толпой взяты с завода неволею, в разных местах побито до смерти». По этим данным, 9 человек казнено по приказу Пугачёва и почти 500 погибло, сражаясь на его стороне. Часть из этих людей была казнена, после пленения правительственными войсками. Златоустовский и Саткинский заводы лишились двух приказчиков, двух лоцманов, 6 служителей, 6 цеховых мастеров, 5 литейных мастеров, 62 молотовых мастеров и 44 молотовых подмастерьев, 12 кузнецов, 3 слесарей, 16 плотников, а также 350 работников, «находящихся в куренях у заготовления угля и прочих работ».[8] Кроме того, 490 душ пропало без вести. Скрупулезно подсчитывались понесённые убытки, отмечалось, что завод, дававший в 1769 - 1773 годах от 1 771 до 1 856 пудов меди и от 132 000 до 140 000 пудов чугуна, фактически стёрт с лица земли: «Все строения истреблены огнём, и плотина во многих местах вызжена». Старые плавильные печи развалились, а уцелели лишь вновь выстроенные. Убыток, только по Златоустовскому заводу,  оценивался в 392 976 рублей. В том числе:

« Убыток от разрушения завода                    75 860 р.
Разграблено денег                                         6 500 р.
Угнано скота и истреблено имущества           12 834 р.
Взято пушек и ружей на                                 1 200 р.
Утрачено долговых обязательств на             59 250 р.
Повреждено рудников на                              5 442 р.
Сожжена мучная мельница                            4 550 р.
Сожжено жилых домов на                            30 000 р.
Разграблено имущество приказчиков и крестьян на 92 150 р.».

Завод стоял с 1773 по 1776 годы, и за эти 26 месяцев было  не выплавлено меди  около 4 000 пудов и чугуна  295 000 пудов. [9]

Уничтожение заводов, на которые возлагались столь большие надежды, было ощутимым ударом для их владельца. Но купец Ларион Лугинин был не из тех, у кого от ударов судьбы опускаются руки. Едва закончился страшный бунт, как он, с ещё большею настойчивостью и изворотливостью, взялся за восстановление порушенных предприятий и строительство новых. Уже в ноябре 1774 года, информируя Берг-коллегию об уничтожении заводов, он просил разрешения приступить к постройке двух заводов (Златоустовского и Саткинского), «на тех же ли местах, где были разорённые, или на других». Однако ему было предписано, не начинать работы вплоть до обследования заводов специальной комиссией. Средства у Лугинина имелись,  тем не менее, он попытался извлечь максимальные выгоды, от постигшего его несчастья. Заводчик просил приписать к его заводу до 2 тысяч государственных крестьян, выдать беспроцентную ссуду в 300 000 рублей, на 10 лет, и направить для охраны заводов военную команду, с содержанием за счёт казны. «А без таковой, возможной от  казны помощи, - уверял он Берг-коллегию, - всеконечно же, заводы не могут скоро восстановлены и в действие пущены быть».[10]

По рассмотрению дела, Лугинину было обещано предоставить  ссуду в 260 000 рублей. Впрочем, и эта сумма  была сокращена. На восстановление заводов, он получил, через Дворянский банк, 102 000 рублей. Из расчёта, «за каждую душу по 40 рублей, а на заводы, противо того, какое число годового обращения до разорения было». [11]

Вопрос о приписке к заводу крестьян остался открытым. А с просьбами о присылке солдат пришлось обращаться в другие инстанции. Ларион Лугинин писал генералу графу Панину: «Прошу, из состоящих команд, в близости моих заводов, военную команду расположить… дабы я, суще несчастный, мог восчувствовать, в горести моей, малое облегчение». Вскоре на завод прибыло армейское подразделение во главе с офицером. Заводы были отстроены заново в короткий срок. В феврале 1776 года пустили Златоустовский, а в начале сентября того же года Саткинский.

Таким образом, в ходе Пугачёвского бунта, крепостные мастеровые Златоустовских заводов вынуждены были примкнуть к мятежникам, чтобы сохранить свои селения от разорения башкирами. В течение нескольких месяцев заводы работали на Пугачёва. А при отходе повстанцев с Урала заводы были уничтожены по приказу Пугачёва. Всё боеспособное мужское население заводов было мобилизовано в его войско, и впоследствии многие погибли или пропали без вести. После подавления бунта, купец Лугинин, благодаря финансовой помощи правительства, отстроил Златоустовский и Саткинский заводы заново.

Статья на краеведческую конференцию «Перекресток» г. Сатка, 2014 год

Окунцов Ю.П.,
заведующий отделом истории ЗГКМ,
Заслуженный работник культуры,
эксперт по холодному оружию.